— Никому ни слова о нашем договоре. Теперь помогите мне уложить друзей. Завтра скажете, как и собирались. Что нас сморило.

— Хорошо, милсдарь.

Я подумал, что ничего хорошего не происходит. Но говорить этого вслух не стал.

Дорога в заповедник

Утро выдалось пасмурным. Небо затянуло рваными облаками и солнце время от времени проглядывало сквозь них. Однако верткие стрижи летали высоко, и это давало понять, что дождя ждать не стоит.

Марья вышла из девичьей комнаты и потянулась.

— Что вчера случилось? — спросил она, но, не дожидаясь ответа, вышла из терема.

Я ступил на порог и наблюдал, как девушка с видимым удовольствием плескала воду в сонное лицо. Служка угодливо протянул ей полотенце, и она рассеянно взяла ткань, чтобы промокнуть влагу с кожи.

— Это нас сморил воздух Лукоморья, — пояснил я. — Староста обещал, что станет легче после завтрака.

— Ох, — рядом оказалась Алина, потирающая живот через футболку с логотипом снежинки. — Еще вчерашним ужином я сыта. Все же стоило ограничиться чаем и лечь спать с пустым желудком.

Суворов присоединился к нам на крыльце, и выглядел он на редкость свежим.

— Давно так не высыпался, — поделился Сергей. — Тут прямо-таки волшебный воздух.

— Набери с собой в контейнер, — проворчал Иван, возвращающийся с тренировки.

Он скинул взмокшую футболку, демонстрируя накаченный торс, покрытый татуировками. А потом толкнул сестру бедром, чтобы тут же сгрести в охапку.

— Фу, умойся сначала, — проворчала девушка. — Ты решил все силы на площадке оставить?

— Я силен как никогда, — Пожарский напряг бицепс, но не произвел впечатления на сестру.

— Так и скажи, что пытался обаять селянок и искал внимания старостиной дочки.

— Мне хватило предыдущей, — парень скривился. — Той, которую княжич Шереметьев заморозил.

— Если бы я знал, что ты положил на нее глаз, то позволил бы выстрелить в себя, — Олег вышел из небольшого сарайчика, сколоченного прямо во дворе с баком наверху. — Подумаешь — пуля в животе. Это ж такая мелочь, если на кону сердечные дела знаменитого Ивана Пожарского.

— Там вода холодная? — осведомилась Алина, и ее брат пожал плечами.

— Я ее согрею, — предложил Суворов и погладил девушку по руке и пошел к душевой.

Мне подумалось, что он стал смелее, как только мы покинули город.

— Зря лишь расходовать силу, — проворчал Олег, провожая взглядом приемного родича. — Ледяной принцессе не помешает взбодриться.

Алина показала ему язык и направилась за Сергеем.

— Ты сам ее упустил, — тихо буркнул мне Шереметьев, заметив, что я наблюдаю за его сестрой.

— Ты не понимаешь, — ответил я.

— Именно. Только дурак мог сдаться без боя, чтобы потерять ее…

— Она не трофей, — оборвал я Олега. — Алина сама выбрала кто ей по душе, потому что имела на это право.

— Мне казалось, что тебе она нравится.

— А для этого мы должны быть парой? — усмехнулся я. — Тогда очень надеюсь, что я тебе никогда не понравлюсь.

— Придурок, — фыркнул парень, но шутку оценил и улыбнулся.

— Этот Сергей, — начал я, приготовившись к насмешкам, — он мне показался порядочным человеком.

— Он потерял все, что было для него важным. Я знал его до того, как вся его семья погибла.

— После такого люди меняются, — заметил я.

— Мы приняли его как родного. Может, мы и ледяные, но души у нас не холодные.

— Не сомневаюсь.

Кивнул я, наблюдая, как Суворов согрел силой бак с водой и лишь после того, как проверил. насколько теплой она стала, сделал приглашающий жест в деревянное строение. Алина вошла. Парень закрыл дверь душевой и направился к нам.

— Какие у нас планы на сегодняшний день? — он вопросительно взглянул на меня, словно признавая мое лидерство.

— Сейчас соберемся и решим, — успел ответить Олег, прежде чем я открыл рот.

— Надо узнать, как спалось нашим помощникам, — предложил я. — пусть еще раз проверят оборудование.

— А что там с навозом? — вдруг спросил Иван. — Ты собирался делать какую-то ловушку.

— Я надеялась, что мне это приснилось, — засмеялась Марья. — Ты ведь говорил несерьезно?

— Просто хотел Пожарского обмазать во сне, — я развел руки в стороны. — А потом сказать, что приманка не сработала.

— Я так и знал. Чего еще ждать от темного? — фыркнул парень.

Калитка отворилась и в проеме показалась голова старосты. Он оценил обстановку и лишь потом распахнул дверь и вошел во двор.

— А я думал, что вы еще зорюете, — протянул он и поклонился. — Как вам спалось? У нас близ Лукоморья с непривычки почитай все спят без задних ног. Это вам не город.

В руках у мужика был кувшин, который он беззастенчиво протянул мне.

— Вы желали молока утреннего, милсдарь.

Я потянулся за угощением и в последнее мгновенье, словно случайно, выпустил кувшин из рук. Марья подхватила его потоком воздуха, но моя тьма, спрятавшись в длинной утренней тени дернула посуду вниз и расколола о каменную дорожку.

— Как так? — поразился Иван и посмотрел на сестру. — Теряешь хватку, дорогуша. Может это старость? То-то я гляжу, у тебя седина на виске пробилась…

Девушка молча отвесила подзатыльник братцу и пожала плечами.

Я же рассудил, что это молоко привезли неведомо откуда. В него вполне могли подсыпать какой-нибудь гадости другие жители деревни. Они ведь не приносили клятву верности темному ведьмаку. Пахом же смущенно посмотрел на меня, но я его успокоил:

— Значит, в другой раз угощусь. Спасибо за заботу, добрый человек.

Староста закивал и кликнул долговязого парнишку, который топтался у ворот:

— Убери черепки. И вели мамке нести кушанья…

— Некогда нам трапезничать, — немного резковато отозвался Олег и тут же объяснился, — Перекусим снеками из своих запасов, когда проголодаемся. Они привычнее и в животах не будет тяжести. Мы ж сюда не объедаться приехали.

— Дело говоришь, — согласился я с ним.

Несмотря на проведенный накануне «ритуал», я не мог быть уверен, что староста не попытается выкинуть какой-нибудь фокус.

— Это твой сын? — спросил я, словно между прочим, глядя на ловкого деревенского парня, который убирал осколки.

— Средний, — кивнул мужчина и сразу напрягся.

— Он пойдет с нами, — тотчас потребовал я. — Любим мы старостиных детей.

Олег покосился на меня, но возражать не стал. Видимо, решил, что спорить по таким пустякам не стоит.

— Я вам выдам любых сопровождающих, — глухо пообещал Пахом и бросил на отпрыска мрачный взгляд. — И Пронька с вами пойдет, стало быть.

Пронька просиял, очевидно, не осознавая всей опасности предстоящего приключения. Моим товарищам было все равно, и они отправились к помощникам, чтобы забрать свои вещи и переодеться. Я же ушел в свою комнату, где оставил рюкзак, который накануне забрал с собой. В нем еще раз проверил целостность вещей и переоделся. В очередной раз мысленно поблагодарил своего куратора за хороший костюм, который не просто был эффектным, а еще и удобным. Во дворе тем временем мои товарищи наносили на руки руны. Когда я вышел наружу, то заметил внимательный взгляд Марьи, но девушка тотчас отвернулась и сделала вид, что я ей неинтересен.

— Итак, — начал Олег, когда мы встали в круг, — у нас есть план, пройти по тропам Лукоморья с помощью местных проводников. Осмотримся, определимся, с кем имеем дело. Предлагаю разделиться на пары…

— Не думаю, что разделяться в чаще леса уместно, — возразил я, вспомнив ту мохнатую тварь, которая появилась вчера во дворе. — Пусть коптер пролетит над деревьями и оценит обстановку сверху. Нам можно будет двигаться цепочкой и следить за теми, кто идет позади. Чтобы наверняка не потерять никого.

— Ты думаешь, все настолько серьезно? — нахмурился Суворов. — Может, ты знаешь чуть больше, чем мы все?

— Нам не стоит рисковать и надо быть осмотрительными, — пространно пояснил я. — Лучше сегодня разведаем обстановку, а потом решим, как действовать дальше.

— Разумно, — кивнул Олег и спросил у остальных, — кто-то не согласен?

Ведьмаки переглянулись, но возражений не поступило.

Спустя время коптеры поднялись в небо и понеслись в сторону заповедника. Помощники деловито настраивали картинку и переговаривались между собой. Олег скучающе жевал травинку. Суворов вполголоса что-то рассказывал улыбающейся Алине. Иван продолжал подкалывать сестру, которая вяло ему отвечала.

Мне вдруг отчаянно захотелось прямо сейчас приказать старосте выдать всем сонное и отправиться в Лукоморье одному. Останавливало лишь то, что я понимал, что наверняка погибну, не дойдя до цели.

Проводники, к моему удивлению, не были дюжими или откормленными, как остальные дружинники. Это были верткие парни, с небольшими котомками за плечами, в светло-зеленой одежде, в удобной обуви.